Приватизация-2024: отложенная "детоксикация"?

Новый председатель Фонда госимущества Виталий Коваль месяц назад анонсировал возобновление т.н. "большой приватизации". Она подразумевает продажу принадлежащих государству стратегических предприятий и компаний.

Аналогичные планы у ведомства были и в 2023 г. Но их не удалось осуществить. Как, впрочем, и в предыдущие годы. Ответ на вопрос "почему так получилось?" позволит оценить реалистичность нынешних намерений власти.

Эволюция нарративов

Приватизация в Украине длится 25 лет. За это время дважды менялись тезисы, объясняющие обществу необходимость избавиться от присутствия государства в различных отраслях экономики, включая стратегические.

Сначала высокопоставленные чиновники утверждали, что только "эффективный частный собственник" способен вытащить из кризисной ямы заводы и другие активы, сделать их прибыльными.

Этот нарратив продвигался со старта – тогда президентом был Л.Кучма. Постепенно становилось все более понятно, что "эффективный частный собственник" на деле оказался (мягко говоря) не таким уж и эффективным.

Запорожский алюминиевый комбинат (принадлежал российскому олигарху О.Дерипаске), Сумское НПО (принадлежало украинско-российскому олигарху К.Григоришину), кременчугский КрАЗ (принадлежал украинскому олигарху К.Жеваго), мариупольский "Азовмаш" (принадлежал бывшему директору А.Савчуку) – эти предприятия были флагманами украинской промышленности, ее "голубыми фишками".

Сейчас по их заброшенным цехам можно водить на экскурсии поклонников индустриальной культуры. И список таких объектов для промышленного туризма не полный, он включает десятки наименований.

Но зачем заглядывать далеко в прошлое, взять хотя бы остановку всех ферросплавных заводов Украины их владельцем, олигархом И.Коломойским – датированную осенью 2023 г.

Это свежая и достаточно яркая иллюстрация последствий передачи государством своих активов в "эффективную частную собственность". Поэтому в 2014 г. тезис поменялся.

Это сделал тогдашний премьер А.Яценюк. Он первым заговорил о том, что оставшиеся в управлении государства предприятия погрязли в коррупционных "схемах". И что избавиться от этих схем можно только путем приватизации.

Тогда в списке "на продажу" фигурировали те же самые предприятия, что и сейчас. За прошедшие 10 лет их так и не удалось пристроить в нужные руки приватизировать.

Отчасти из-за внешних независящих обстоятельств. Эпидемия COVID-19 в 2020 г. резко понизила экономическую активность по всему миру.

Поэтому Верховная Рада приняла закон о временной приостановке "большой приватизации". Было понятно, что выручить более-менее значимую сумму от продажи госпредприятий в условиях коронакризиса не удастся.

Через год, в феврале 2021 г., запрет на "большую распродажу" депутаты сняли. И повторно ввели в июле 2022-о, после начала полномасштабной войны с россией. По тем же причинам, что и в коронакризис.

Воспользоваться "по полной программе" окном возможностей, открывшимся в промежуток между пандемией и войной, Фонд госимущества (ФГИУ) не сумел.

За это время распродать удалось только предприятия госконцерна "Укрспирт". Не все они имели большую ценность. Но в целом государство добровольно отказалось от стратегически важной и сверхприбыльной отрасли.

Которая, надо признать, действительно давно и глубоко увязла в "теневых" схемах. Как результат, государство не получало и десятой части реальной прибыли от этих активов.

На примере "Укрспирта" хорошо видно, что не так уж не прав был А.Яценюк. И все последующие премьеры (включая нынешнего), повторявшие тезис "приватизация – единственно возможное средство экономической санации проблемных госпредприятий".

С одной стороны, вопросительный знак здесь все же можно поставить. Поскольку, продвигая такое решение, главы правительства как бы расписывались в неспособности наладить эффективное управление на важных госпредприятиях.

С другой стороны, если исходить из классического "маємо, що маємо" – А.Яценюк, В.Гройсман, А.Гончарук и Д.Шмыгаль просто констатировали очевидный факт.

Поскольку у премьер-министра нет реального влияния на работу силовых органов. Без вмешательства которых вывести госактивы из "тени" невыполнимо.

Вторая смена тезисов относится к настоящему времени. Она произошла в конце мая 2023 г., когда Рада сняла запрет на "большую приватизацию". Тогдашний председатель ФГИУ Р.Умеров объяснил это следующим образом.

"Какой для нас всех сейчас главный приоритет? Это, конечно, победа. Для победы нужно вооружение. А для этого нужны деньги. Приватизация и аренда госимущества – это финансовые источники, которые могут помогать в обеспечении наших Сил обороны необходимым вооружением", – сказал он в интервью СМИ.

Новый председатель ФГИУ, по сути, повторил этот тезис. "Сегодня время поиска внутренних резервов государства", – заявил В.Коваль в начале декабря на встрече с зарубежными экспертами.

На первый взгляд, очень логично. Но… В ноябре прошлого года замглавы Фонда С.Симонов сообщил, что в 2024 г. ведомство планирует получить от приватизации 4 млрд грн. Из них 1 млрд грн – от "малой приватизации". Т.е. ожидаемая выручка от "большой приватизации" – 3 млрд грн.

Теперь обратимся к данным Минобороны Украины, согласно которым в 2024 г. на закупку оружия, техники, БПЛА и боеприпасов, а также ремонт поврежденной в боях техники направят 265,4 млрд грн.

Поставив рядом эти цифры, 265,4 млрд грн и 3 млрд грн – можно прийти к единственному выводу. "Большая приватизация" во время войны победу в этой самой войне не приближает от слова "совсем". Вряд ли Р.Умеров как глава Фонда госимущества (а теперь и как министр обороны) этого не понимает.

Конечно, он и другие высокопоставленные чиновники могли не менять приватизационный нарратив. Но тогда им пришлось бы признать очень неудобную вещь. Что даже во время полномасштабной войны "схематозы" никуда не делись, крупные госпредприятия продолжают служить источником обогащения влиятельных коррупционеров.

Приватизационные риски, или "справедливость" по-голландски

С.Симонов среди объектов "большой приватизации" на 2024 г. указал Объединенную горно-химическую компанию (ОГХК), Одесский припортовый завод (ОПЗ), ПАО "Центрэнерго", киевский фармзавод "Индар", Уманский ликеро-водочный завод, Демуринский горно-обогатительный комбинат (ГОК), столичные гостиницу "Украина" и торгово-развлекательный центр (ТРЦ) Ocean Plaza.

Чуть позже В.Коваль в качестве планируемых к продаже назвал ОПЗ, ОГХК, а также харьковские заводы "Электротяжмаш" и "Объединенные энергетические машины" (ранее – "Турбоатом").

Из перечисленных активов наибольшие шансы перейти к новым владельцам у Демуринского ГОКа и Ocean Plaza. Они принадлежали санкционным россиянам. ГОК – экс-топ-менеджеру госкорпорации "Ростех" М.Шелкову, ТРЦ – семье олигарха А.Ротенберга.

Доля 33,35% в Ocean Plaza сейчас контролируется украинским миллиардером А.Ивановым, совладельцем ФПГ "Киевская инвестиционная группа". Скорее всего, именно он и выкупит у государства остальные 66,65%. Либо его партнер по ФПГ, миллиардер В.Хмельницкий.

На Демуринский ГОК (занимается добычей и обогащением титаносодержащих песков в Днепропетровской обл.) в середине прошлого года с ознакомительным визитом приезжали представители криворожской компании "Рудомайн" К.Караманица.

"Рудомайн" арендует у государства криворожский железорудный ГОК "Укрмеханобр" и владеет недостроенным Криворожским ГОКом окисленных руд в Кировоградской обл. Очевидно, именно эта компания – наиболее вероятный покупатель Демуринского ГОКа.

Доля 29,2% в "Индаре" принадлежит Д.Бежуашвили, брату экс-министра обороны Грузии Г.Бежуашвили, соратника экс-президента М.Саакашвили. Братья являются совладельцами Georgian Industrial Group (GIG) и имеют хорошие связи с близкими к руководству Украины людьми.

Глава парламентской фракции "Слуга народа" Д.Арахамия и совладелец GIG Д.Бежуашвили

GIG активно инвестирует в нашу экономику: в 2020 г. их компания Risoil получила в концессию от государства Херсонский морской торговый порт (МТП). А в 2023 г. рассматривала возможность приватизации Измаильского МТП.

Risoil – один из крупнейших экспортеров сырого подсолнечного масла в Украине, владеет перевалочными терминалами в портах "Южный" и "Черноморск" (ранее "Ильичевск").

Поэтому можно с практически 100%-й уверенностью предположить, что если "Индар" выставят на продажу, государственную долю в этой компании купит группа Бежуашвили. Ее надо включить и в число наиболее реальных претендентов на гостиницу "Украина".

Вот, собственно, и все объекты, которые ФГИУ в наступившем году действительно имеет шансы продать. И за которые суммарно удастся получить около 3 млрд грн.

Характерная деталь. С.Симонов, комментируя планы на текущий год, сказал, что задача Фонда – установить "справедливую" стартовую цену продаваемых объектов.

Не рыночную, а именно "справедливую". С одной стороны, говорить об их рыночной стоимости во время войны и правда глупо. Другое дело, что "справедливость" в данном случае – понятие очень расплывчатое.  Каждый волен трактовать его по-своему.

Есть очень большие риски, что государственные активы перейдут в частную собственность по бросовой цене. Тем более, что соответствующие примеры в практике Фонда имеются.

Так, в сентябре 2023 г. ФГИУ продал неработающий Трилесский спиртзавод (Киевская обл.) за… 6,5 тыс. грн.

Трилесский спиртзавод простаивал с 2010 г.

Счастливым покупателем оказалась бывший главбух этого спиртзавода, по данным СМИ. Такое стало возможным, поскольку Фонд решил в этот раз (ранее торги дважды отменялись из-за отсутствия участников) продавать актив на "голландском" аукционе.

Он подразумевает пошаговое снижение цены, если на предложенную продавцом никто не откликнулся. Очевидно, при такой схеме было очень легко сбить стоимость объекта со стартовых 650 тыс. грн до 6,5 тыс. грн, т.е. в 100 (!) раз.

Здесь надо пояснить, почему такой аукцион называется "голландским". Как известно, Голландия – один из мировых лидеров цветочной торговли. И когда у производителей остаются незаконтрактованные объемы, устраивается вот такой аукцион.

Поскольку розы и тюльпаны – очень скоропортящийся товар. Его остатки надо либо продать сегодня за копейки (сколько дадут, и на том спасибо), либо просто выбросить.

Задавшись вопросом "что общего у спиртзавода и тюльпанов?" – получим ответ, насколько уместным было использование "голландского" аукциона в данном случае.

И если подобный "финт" проходит в рамках "малой" приватизации, что мешает повторить его в рамках "большой"? С гораздо более крупными и ценными объектами. Тем не менее, в Фонде считают продажу Трилесского спиртзавода "справедливой".

Там пояснили, что на этом предприятии накопилась задолженность 11,439 млн грн, из них по зарплате – 3,944 млн грн, перед бюджетом – 5,736 млн грн. С долгами должен рассчитаться покупатель.

Кроме того, в отношении заводского имущества на момент продажи действовало 2 (!) ареста и 1 налоговый залог, завод вел 20 судебных споров (из них 18 – о взыскании задолженности по зарплате).

В таком случае продажную стоимость Трилесского спиртзавода можно (условно) считать "справедливой". Но это не отменяет того факта, что она оказалась бросовой. Поскольку ФГИУ выставил на аукцион "токсичный" актив.

Багаж из прошлого

Проблема в том, что остальные объекты в перечне "большой" приватизации на 2024 г. тоже из категории "токсичных".

Взять тот же «Турбоатом». Ранее он в основном продавал свои турбины для российских АЭС. После прекращения торговых отношений со страной-агрессором основным рынком сбыта стал украинский, а главным заказчиком – госкомпания НАЭК "Энергоатом". С которым сложились непростые отношения.

В середине 2021 г. "Турбоатом" заявлял о долге "Энергоатома" на 937 млн грн – возникшем из-за неоплаты продукции за текущий и прошлые годы. По этому поводу администрация харьковского предприятия тогда обращалась к премьеру Денису Шмыгалю и в суды.

Т.е. новый собственник будет очень зависеть от того, как сложатся отношения с руководством "Энергоатома". Которое ранее предлагало Кабмину включить "Турбоатом" в состав своей компании.

По ОПЗ есть невыполненное решение стокгольмского арбитража о взыскании с предприятия более $300 млн долга перед компаниями из орбиты санкционного олигарха Д.Фирташа. Оно датируется еще 2016 г. И за это время еще успела "набежать" круглая сумма за просрочку.

Да, Верховный суд Украины в июне 2021 г. отказал представителям Д.Фирташа в исполнении этого решения. Но он не может это решение отменить.

Поэтому у олигарха остаются возможности добиваться исполнения арбитражного вердикта в зарубежных судах. А также в украинских (как вариант – в случае смены власти в Украине).

Не поставлена точка и в тяжбах со структурами Д.Фирташа по поводу объединения "Сумыхимпром". Да, в конце ноября прошлого года ФГИУ и Минюсту удалось прекратить банкротство этого предприятия решением Хозсуда Сумской обл. Но это лишь промежуточный этап юридических баталий.

Сторонам еще предстоит дойти до разбирательства в Верховном суде, после рассмотрения дела в апелляционном хозсуде. Спор касается сомнительных долгов "Сумыхимпрома" перед компаниями Д.Фирташа на 1,4 млрд грн, созданными в период президентства В.Януковича.  

Из-за этих долгов и была начата процедура банкротства, в рамках которой представители олигарха получили контроль над предприятием.

Наконец, у "Центрэнерго", оператора Змеевской и Трипольской тепловых электростанций, ведутся судебные "разборки" с группой "Укрдонинвест" торезского бизнесмена В.Кропачева. Который требует взыскать с компании 1,4 млрд грн.

По данным СМИ, в период президентства П.Порошенко тогдашнее руководство "Центрэнерго" (ныне фигурирующее в материалах уголовных производств НАБУ) заключило очень невыгодный договор с "Укрдонинвестом".

По условиям контракта, за незакупку угля у структур В.Кропачева "Центрэнерго" должно выплатить ему штраф. Даже если этот уголь госкомпании не нужен, и она его не получала.  И теперь владелец "Укрдонинвеста" пытается в судах выбить "причитающееся".

Это далеко не полный перечень проблем у объектов "большой" приватизации. Но и этого достаточно, чтобы понять, почему они из категории "токсичных". Для любых инвесторов (прежде всего зарубежных).

Для Фонда госимущества такие активы – головная боль. От которой он бы с радостью избавился. Раз и навсегда. Но… получается замкнутый круг. Государство хочет продать эти объекты, потому что они "токсичные", а серьезные инвесторы не хотят иметь с ними дело как раз из-за "токсичности".

Маловероятно, что в наступившем году этот круг удастся разорвать. Если, конечно, не повторять кейс с продажей Трилесского спиртзавода.